Вера Кауи - Такая как есть [Запах женщины]
– Поскольку я собираться открыть магазин, мы сможем платить за электричество столько, сколько надо, – сказала Ева, расчетливо начиная уменьшать количество ошибок в своих фразах. – Кстати, мы также будем вносить нашу долю за содержание дома, так ведь?
– Магазин?
– Конечно. Я собираюсь открыть салон.
– Но твоя обязанность – в первую очередь заботиться о Джоне. Он твой муж. Это его дело зарабатывать на хлеб насущный.
«Мне требуется нечто большее, чем просто хлеб», – подумала Ева, а вслух заявила:
– Я буду работающей женой.
– Но жены не работают!
– Я нарушу этот порядок. Сейчас 1957 год, в конце концов.
– Джону это не понравится.
– Почему же? Джон знает об этом и поддерживает меня. У меня талант – и то, что я делаю, у меня получается очень хорошо. И к тому же в Уимблдоне нет салона – я собираюсь открыть его.
– Тогда тебе следует это сделать в Уимблдон-вилледж, – фыркнула Мэри Брент. – Там, где живут зажиточные землевладельцы.
«Да, – решила Ева, – мне стоит идти туда, где у людей есть деньги. Надо основательно изучить все здесь, коли уж мне придется обосноваться здесь на какое-то время».
В той части города, о которой упомянула свекровь, располагались большие дома с гаражами для машин и там же находились дорогие магазины. Это был совершенно другой мир. Ее мир. Ева сразу направилась в агентство по недвижимости и вскоре вышла оттуда с представителем. Ей удалось найти то, что она хотела, после четвертого захода: дом, в котором находились два магазинчика – шляпный и изысканный салон одежды.
– Боюсь, – сказал агент, – что свободное помещение в этом доме сдается на не очень большой срок – дом собираются перестраивать в ближайшем будущем.
– В таком случае цена на него не должна быть слишком высокой, – утвердительно произнесла Ева. – А почему это помещение пустует?
– Здесь была парикмахерская, но два месяца назад они перебрались в другое место.
Это было довольно просторное помещение с небольшой комнаткой впридачу. Входная дверь и козырек над ней были в идеальном порядке.
– А ковер тоже здесь останется? – спросила Ева, указывая на покрытие из чистой шерсти очень высокого качества. Она решила, что сможет сделать интерьер в тон к нему.
– Да.
– И горячая вода со всеми прочими удобствами тоже здесь есть?
– Конечно.
– Тогда давайте оговаривать условия.
Она вернулась домой, имея на руках подписанные бумаги и обещание, что сможет перебраться туда в течение шести недель. Свекрови дома не оказалось, Джон отправился на работу. Ева поднялась наверх и обнаружила свой саквояж открытым. Она догадывалась, что свекровь любит совать нос в чужие дела, и оставила специальные заметки. Все мелочи в саквояже теперь лежали по-другому. Ева вынула маленький бархатный мешочек и достала из него брошь величиной с монету в полкроны с чистейшей воды бриллиантами, которые ослепительно засверкали в лучах солнца, пробивавшегося сквозь оконные стекла. Эта брошь могла поддержать Еву, если вдруг дела пойдут плохо. Когда-то брошь потеряла одна из богатых клиенток Евы. Когда дама хватилась пропажу и спросила, не видела ли брошь Ева, та изобразила изумление и обиду. Не меняя оскорбленного выражения лица, Ева высказала предположение, что брошь, вероятно, потерялась где-нибудь на улице.
– Скорее всего… Мне, конечно, следовало быть более внимательной. Какая жалость! Это не просто ценная вещь – она дорога как память.
– Надеюсь, она застрахована?
– Да, конечно, но дело в другом… Это первая драгоценность, которую подарил мне муж.
– Какая жалость, – посочувствовала клиентке Ева, бросив взгляд на красную баночку из-под крема, куда она ловко и незаметно спрятала обнаруженную под стулом брошь.
Теперь, глядя на брошь, Ева понимала, что это был перст судьбы, которая сама вела ее к цели. Только продав брошь, она может набрать нужную сумму и покрыть все расходы за аренду салона.
На следующий день Ева отправилась в западную часть города, в ювелирный магазин на Берлингтон Аркад. Они успели побывать здесь вместе с Джоном, когда у них выпало несколько свободных часов. Они любовались оформлением витрин, восхищались красивыми вещами, выставленными в них. Но в витринах лежали и подержанные вещи, как заметила Ева. Она надела свой лучший серый костюм а-ля Кристиан Диор, который она заполучила в фонде помощи венгерским беженцам, куда состоятельные венцы отдавали свои слегка поношенные вещи. А на шляпку приколола букетик свежих фиалок. Туфли у нее тоже еще сохранили приличный вид. Старую, но очень дорогую сумочку она привела в порядок, надела пару дорогих кожаных перчаток. По дороге она зашла в парфюмерный магазин, где продавщица побрызгала ее дорогими духами «Арпеж», которые она якобы хотела купить, но передумала. И оттуда, благоухая, Ева отправилась к ювелирам. Через пятнадцать минут она вышла с чеком и с таким сияющим лицом, что люди оборачивались, глядя на красивую ликующую женщину. Она поведала ювелирам выдуманную историю о том, что брошь досталась ей от бабушки – единственная вещица, которую удалось вывезти из Венгрии. Ева усилила свой акцент для пущей убедительности. Молодой человек, обслуживавший ее, – Ева выждала, когда пожилой займется другими покупателями, – полностью поддался ее обаянию. Он проверил камни и сообщил ей, что бриллианты и в самом деле – чистейшей воды, на что она ответила:
– Разумеется, моя бабушка ничего другого не могла носить.
Вернувшись в Уимблдон, Ева направилась в банк и предъявила выписанный ювелиром чек. Причитающуюся ей сумму Ева распорядилась перевести на недавно открытый счет в местном отделении банка «Барклайз». И ни Джон, ни мать ничего не узнали о том, что у нее открыт счет в банке. И никогда не узнают об этом. Когда она открыла наконец собственный салон, на фасаде дома была элегантная вывеска, на которой золотыми буквами было написано ее имя: «Ева Черни». Конечно, ей пришлось пойти на значительные расходы, но Ева была уверена, что уже через три месяца ее салон будет приносить немалую прибыль. Ева проделала за это время огромную работу. Она посетила все большие универсальные магазины в Вест-Энде, внимательно изучая все, что продавалось в отделах парфюмерии и косметики.
Но она дерзко мечтала о том, чтобы ее косметика заняла прочное место в лучшем из лучших универсальных магазинов Англии – в «Херродзе». Ева посетила несколько салонов красоты самых престижных парфюмерных фирм, и ее острый глаз подмечал каждую мелочь, которую она могла использовать. Ей понравилась идея подавать в салоне клиенткам чашечку кофе и легкий ленч на подносе. Она решила, что в ее салоне должны быть и маникюрши – так же, как в самых дорогих салонах. Еве удалось найти химическую лабораторию, где она заказала основу для кремов, составленных по ее старым рецептам, и продолжала экспериментировать до тех пор, пока результаты полностью не удовлетворили ее.
